Привалов вздохнул свободнее, когда вышел наконец из буфета. В соседней комнате через отворенную дверь видны были зеленые столы с игроками. Привалов заметил Ивана Яковлича, который
сдавал карты. Напротив него сидел знаменитый Ломтев, крепкий и красивый старик с длинной седой бородой, и какой-то господин с зеленым лицом и взъерошенными волосами. По бледному лицу Ивана Яковлича и по крупным каплям пота, которые выступали на его выпуклом облизанном лбу, можно было заключить, что шла очень серьезная игра.
— Ну, если по дружбе, то я рад, я очень рад, — говорил Володин с радостным и глупым смехом,
сдавая карты, — ты хороший человек, Ардаша, и я тебя очень даже люблю. А если бы не по дружбе, то это был бы другой разговор. А если по дружбе, то я рад. Я тебе туза сдал за это, — сказал Володин и открыл козыря.
— Знаете, что меня всего более удивляет в этом marquis hyperboreen — сказал раз,
сдавая карты, пожилой аббат с сухим и строгим лицом, — не столько ум — умом нас, слава богу, не легко удивить, — нет, меня поражает его способность все понимать и ни в чем не брать участия; для него жизнь, кипящая возле, имеет тот же интерес, как сказания о Сезострисе.
Неточные совпадения
Ежели он проигрывает и даже если ему
сдают дурные
карты, то он обижается, молча оставляет игру и уходит к себе в комнату.
«Ну, думает, ведьма подтасовала; теперь я сам буду
сдавать».
Сдал. Засветил козыря. Поглядел на
карты: масть хоть куда, козыри есть. И сначала дело шло как нельзя лучше; только ведьма — пятерик с королями! У деда на руках одни козыри; не думая, не гадая долго, хвать королей по усам всех козырями.
Глядь — в самом деле простая масть. Что за дьявольщина! Пришлось в другой раз быть дурнем, и чертаньё пошло снова драть горло: «Дурень, дурень!» — так, что стол дрожал и
карты прыгали по столу. Дед разгорячился;
сдал в последний раз. Опять идет ладно. Ведьма опять пятерик; дед покрыл и набрал из колоды полную руку козырей.
Зоя стасовывает старые, черные, замаслившиеся
карты и дает Мане снять, потом
сдает, поплевав предварительно на пальцы.
Граф Малевский показывал нам разные карточные фокусы и кончил тем, что, перетасовавши
карты,
сдал себе в вист все козыри, с чем Лушин «имел честь его поздравить».
Один из своего фрака точно из брички выглядывает; другой курит сигары, от которых воняет печеными раками; третий прибегает к носовому платку только для того, чтобы обтереть им пальцы; четвертый, когда
карты сдает, оба пальца первоначально в рот засунет…
— Ну, тебе
сдавать, — сказал он Дубкову. Я понял, что ему было неприятно, что я узнал про то, что он играет в
карты. Но в его выражении не было заметно смущения, оно как будто говорило мне: «Да, играю, а ты удивляешься этому только потому, что еще молод. Это не только не дурно, но должно в наши лета».
Сверстов весьма дурно и редко играл в
карты и даже тасовал их в натруску, как тасуют лакеи, играя в свою подкаретную, вследствие чего, может быть, он и обратил невольно внимание на ловкость и умелость, с какой молодой человек, когда ему пришла очередь
сдавать, исполнил это.
— А ты, молодец, когда
карты сдаешь, к усам-то их не подноси! — без церемоний остановил его старик Молчалин и, обратившись к нам, прибавил: — Ах, господа, господа!
Порфирий Владимирыч делает распоряжение насчет завтрашней церемонии, и все садятся за
карты.
Сдают раз,
сдают другой, Арина Петровна горячится и негодует на Иудушку за то, что он ходит под Евпраксеюшку все с одной. В промежутках сдач Иудушка предается воспоминаниям о погибшем сыне.
Он спешил отыграться, а Володин медлил
сдавать и тщательно уравнивал
карты.
— Нет, брат! играть с тобой еще можно, но позволять тебе
карты сдавать — ни-ни! и не проси вперед.
— Раздевайся, садись. Жить будешь в соседней комнате, — говорил сыщик, поспешно раздвигая карточный стол. Вынул из кармана записную книжку, игру
карт и,
сдавая их на четыре руки, продолжал, не глядя на Климкова...
Аркадина(Тригорину). Когда наступают длинные осенние вечера, здесь играют в лото. Вот взгляните: старинное лото, в которое еще играла с нами покойная мать, когда мы были детьми. Не хотите ли до ужина сыграть с нами партию? (Садится с Тригориным за стол.) Игра скучная, но если привыкнуть к ней, то ничего. (
Сдает всем по три
карты.)
Приходили друзья составить партию, садились.
Сдавали, разминались новые
карты, складывались бубны к бубнам, их 7. Партнер сказал: без козырей и поддержал 2 бубны. Чего ж еще? Весело, бодро должно бы быть — шлем. И вдруг Иван Ильич чувствует эту сосущую боль, этот вкус во рту, и ему что-то дикое представляется в том, что он при этом может радоваться шлему.
— Продают баб, как скотину, в
карты на майдане проигрывают, из полы в полу
сдают.
Перед ужином все, молодые и старые, сели играть в «судьбу». Взяли две колоды
карт: одну
сдали всем поровну, другую положили на стол рубашкой вверх.
Но большей частию вместо аристократических рассказов и воспоминаний Лев Степанович, угрюмый и «гневный», как. выражалась молдаванка, притеснял ее и жену за игрой всевозможными мелочами, бросал,
сдавая,
карты на пол, дразнил молдаванку, с бешенством критиковал каждый ход и так добивал вечер до ужина. В десятом часу Лев Степанович отправлялся в спальню, замечая: «Ну, слава богу, вот день-то и прошел», — как будто он ждал чего-то или как будто ему хотелось поскорее скоротать свой век.
Спустились с террасы. Столы в аллее весело зеленели ярким сукном. Партнерами Марьи Михайловны и Токарева были Пантелеев и акцизный чиновник Елкин. Уселись, вытянули
карты. Марье Михайловне вышло
сдавать.